Такуан из Кото - Чжун Рю

– Где? – и Чжу Люцзы снова схватился за дубину.

– Сбежал он, – ответил ему настоятель. – И ожерелье с собой прихватил. Ищи теперь его.

– И свиток? – спросил Сонциан, с каждым словом теряя надежду на то, что воля богини Запада будет исполнена. – Который на сокровищницу указывает.

– Хвала богам удачи, ни один из наших священных свитков не пропал. Пусть не переведётся рыба в небесных реках! – вознёс настоятель благодарность Эбису.

– Хвала богине Запада, – вторил ему Сонциан. – Позвольте мне взглянуть на ваши свитки.

Настоятель отпустил послушников, которые, не сводя взгляда с Чжу Люцзы, так и стояли с раскрытыми ртами. После этого он повёл путников во внутренние помещения. Когда они проходили мимо кухни, сладкий запах тыквенного пирога проник в огромные ноздри Чжу Люцзы, и тот, совершенно позабыв о монахах, свернул в обеденную залу. А Сонциан проследовал за настоятелем в тайную кладовую-ёрисиро.

В кладовой стоял огромный, во всю стену шкаф, на полках которого лежали свитки. Были там и старинные свитки, лет которым было больше, чем Небесному дворцу Нефритового Императора, и совсем свежие списки каждой из ста восьми камишутт.

«Как же я найду нужный мне свиток?» – задумался Сонциан, а вслух сказал:

– Какой просвещённый у вас монастырь! Вы, должно быть, каждый свиток наизусть знаете?

Он понадеялся, что настоятель может ему помочь. Но настоятель предпочитал чтению хороший ужин, поэтому вместо свитков на его столе чаще оказывалось овощное рагу, приправленное горными травами.

– Есть у меня монах, которому это известно, – уклончиво сказал настоятель. – Если угодно тебе, уважаемый Сонциан, я тотчас пришлю его сюда.

С этими словами настоятель покинул ёрисиро и пошёл на половину монастыря, где жили посвящённые монахи. А Сонциан остался перед горой свитков в совершенном одиночестве.

«Был бы у меня обод волшебный, он мне помог бы, – подумал Сонциан и стал молиться богине Запада. – О, всемудрая Сиваньму, помоги мне отыскать угодный тебе волшебный свиток!»

Услышала ли его молитвы богиня Запада или же просто удача прокралась в нос к монаху, так и осталось неизвестным. Но дальше произошло вот что. В правой ноздре Сонциана нестерпимо защекотало, и как только монах не сдерживался, остановиться ему не удалось. Сонциан чихнул так сильно, что стены ёрисиро дрогнули, а шкаф со свитками пошатнулся. Свитки посыпались на монаха со всех сторон. В завершение всего на бритую макушку Сонциана упал глиняный горшок, стоявший на самой высокой полке.

Когда пыль улеглась, Сонциан услышал голос:

– Всё ли в порядке, уважаемый?

Это был присланный на помощь Сонциану посвящённый монах.

– Настоятель Синдзюро велел мне вам помочь, – сказал он. – Что вам нужно отыскать?

– Волшебный свиток, – ответил Сонциан, потирая макушку. – В нём сказано, как обнаружить тайную сокровищницу повелителя Донной Страны.

– Волшебный свиток? – удивился монах. – Я выучил наизусть все свитки нашего монастыря, но никакого волшебного среди них не было.

Был монах совершенно прав. Ни в одном из прочтённых им свитков не было и капли волшебства. Но вот чего монах не знал, так это того, что один из древних свитков им прочитан не был. Свиток этот был припрятан на самой высокой полке в глиняном горшке.

– А это что? – удивлённо сказал посвящённый монах, показывая на свиток, покоившийся теперь у Сонциана прямо на коленях. – Раньше я такого у нас не видел.

Сонциан поднял свиток дрожащими руками, отряхнул от глиняной пыли и осторожно развернул. Вот что было написано в свитке.

На горных склонах у самого Молчаливого моря, Там, где воды Жёлтой реки размывают песок, Между монастырём Остроконечных пиков и Белой горой, Из морёного дуба ворота Ведут в полный молчания лес. Следуй за гиацинтом, И он приведёт к величавой скале. Пусть камень тебя не остановит, Направляй свой шаг без опаски. В самое сердце горы поместил я Бурдюк прокисшего вина. Где мудрость следует за молодостью, Для сожаления нет причин. Впредь не забывай, Соги!

Яньван Умма-ё оставил эту записку самому себе на тот случай, если он потеряет свой любимый гребень. Однажды с ним произошло как раз такое несчастье, и у Яньвана ушло добрых полгода на поиски. Стоит ли говорить, в какую негодность пришли густые чёрные как смоль волосы повелителя Донной Страны! Вот Яньван и порешил изготовить запасной гребень, а чтобы отыскать его было проще, заключил в него частицу себя. И чтобы уж быть совершенно уверенным, сочинил записку, которую припрятал в монастыре на Синей горе. А дабы никто из монахов случайно не догадался о её предназначении, Яньван в последний момент заменил слова «волшебный гребень» на строчку о прокисшем вине и подписал свою работу именем старинного поэта, широко известного в Итаюинду.

– Вот пьяница! – с досадой произнёс посвящённый монах, который знал о похождениях поэта по имени Соги.

А Сонциан воскликнул:

– Слава богине Запада! Не может быть иначе, чтобы этот свиток не указывал, где искать тайник Яньвана. Не зря в нём говорится о цветах гиацинта, которыми выстлана дорога в Донную Страну.

Он бережно свернул тонкую рисовую бумагу и упаковал её в дорожный цилиндр, которых во множестве лежало на полу. После этого Сонциан распрощался с посвящённым монахом, который так и не смог поверить, что столь ценный свиток избежал его внимания. Затем Сонциан отправился на поклон к настоятелю Синдзюро, где рассказал тому, как обнаружил свиток.

– Не иначе как по воле всесильной Сиваньму это произошло! – с радостью сказал он.

А настоятель услышал только, что все его драгоценные свитки оказались вывалянными в глиняной пыли. Однако из вежливости, а может, из опасения прогневить богиню Запада, он не стал винить Сонциана в произошедшем, а только пожелал ему спокойного пути.

Попрощавшись с настоятелем, Сонциан занялся поисками Чжу Люцзы. Это не отняло много времени: странствующий воин обнаружил себя в обеденной зале, где он, прикрикивая на послушников, уплетал монастырскую еду. Испуганные до дрожи в коленях послушники подносили Люцзы одну тарелку за другой в надежде, что этот голодный оборотень насытится обычными кушаньями и не набросится на них самих. Ну а Чжу Люцзы не стал разубеждать монахов в их заблуждении.

– Ну что, нашёл ты вора? – спросил он у Сонциана, когда завидел того на пороге обеденной залы.

– Какого там. Его давно и след простыл, – сказал Сонциан. – Но на все воля богини Запада, – добавил он. – Унести волшебный свиток ему не удалось.

С этими словами Сонциан победоносно взмахнул дорожным мешком, в пустоте которого шкатулка с молитвами и деревянный футляр со свитком застучали друг о друга.

Целый час пришлось Сонциану дожидаться, покуда Чжу Люцзы не насытит свой громадный аппетит, соперничать с которым мог только голод, что испытывали бесы-оборотни, жадные до страстей. За это время монах познакомился с доброй дюжиной послушников, которые поведали ему о том, что в монастыре произошло.

А случилось вот что. Несколько дней тому назад на пороге монастыря появился странствующий монах-послушник с четырьмя точками на свежевыбритом затылке. Одет он был в обыкновенную оранжевую робу, покрытую толстым слоем дорожной пыли. В руках у него был свёрток.

– Приветствую вас, братья! – сказал он паре монахов, что вышли ему навстречу. – Я прибыл издалека, из монастыря на Парчовой горе. Настоятель прислал меня с поклоном и с ценным даром.